Летом 1922 года был опубли­кован так называемый «Мемо­рандум трех», в котором круп­ные российские иерархи – мит­рополит Владимирский Сергий (Страгородский), архиепископы Нижегородский Евдоким (Ме­щерский) и Костромской Сера­фим (Мещеряков) – под нажи­мом чекистов признали обнов­ленческое Высшее Церковное Управление «единственной кано­нической церковной властью». Меморандум этот поддержало около половины епископов и священников

Год 1922 можно считать, го­дом рождения новой православной церкви – советской. Одна­ко полностью она сформирова­лась лишь в 1927 году.

В 1924 году в Сремских Карловцах (Сербия) на основании Указа патриарха Тихона был образован Си­нод Русской православной церкви Заграницей, возглавляемый автори­тетным иерархом начала XX в. – митрополитом Ан­тонием (Храповицким). Зарубежная Церковь имела возможность открыто и ясно высказывать православное отношение к событиям на роди­не. После опубликования в 1927 году Декларации заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) РПЦ Зарубежом разор­вала отношения с его управле­нием и сохранила единство с катакомбными (незарегистрированными подпольными) приходами РПЦ.

В условиях чудовищных гоне­ний и репрессий со стороны ОГПУ митрополит Сергий (Страгородский) в 1927 году восполь­зовался арестом местоблюстителя патриаршего престола митрополита Петра иобъя­вил сам себя, вопреки канонам и уставу Церкви, заместителем патриаршего местоблюстителя, хотя в списке кандидатов на должность законного местоблю­стителя он не значился. Самозва­нец создал при себе неканони­ческий «временный синод», ко­торый быстро был признан Со­ветской властью и зарегистриро­ван главным гонителем верую­щих – ГПУ.

С помощью ГПУ митрополит Сергий взял власть над церковью, фактически упразднив возрожденную тогда соборность. Так, митрополит Сергий занялся отлучением от служения и даже отлучением от церкви других епископов только за то, что те отказывались присягнуть в верности Сталину, хотя пра­вом запрещать и отлучать архи­ереев обладают исключительно Архиерейский и Поместный со­боры. Тем самым митрополит Сергий со своим «временным синодом» присвоил себе всю власть в Церкви, не имея на то, естественно, соответствующих полномочий от церкви.

В 1927 году новый Иуда, митрополит Сергий, опубликовал свою знаменитую Декларацию, в которой радости советского го­сударства объявил радостями Церкви. «Ваши радости – наши радости», – писал он коммуни­стическим правителям. Одной из радостей Сталина была вторая атеистическая пятилетка, в задачи «которой входило уничтожение церкви». По-видимому, именно эта радость вож­дя была радостью церкви. Таки­ми «радостями» стала жить сергианская иерархия. Декларация представляет собой «благовестие» о ее вероотступничестве.

После опубликования Декла­рации официальный и оконча­тельный раскол в церкви стал неизбежен. Свыше 60 архиере­ев, не разделявших «радости» безбожников, а потому нахо­дившихся в Соловецких лагерях, декларацию не признали. Не признали ее и авторитетнейшие митрополиты, имевшие какие-никакие, но все же якобы канони­ческие полномочия от Помест­ного собора на возглавление центрального аппарата церкви в отсутствие Патриарха, а также и те, что оказались вследствие гражданской войны в изгнании.

Более-менее законные архипастыри вновь образованной на стыке революций церкви благосло­вили верующих на неподчине­ние самозванцу и на уход в катакомбы.

От советской православной церкви отвернулись катакомбная РПЦ и РПЦ Заграницей. При всем при том продолжала суще­ствовать РПЦ «первого созыва» – староверы.

Глеб Якунин в книге «Подлинное лицо Московской Патриархии» спрашивает: «Была ли у церкви альтернатива из­бранному митрополитом Серги­ем курсу?» И отвечает: «Да, была. Она выражена в “Памятной за­писке соловецких епископов” (известной еще как “Послание Соловецких исповедников”), подписанной 27 сентября года 17-ю епископами, томив­шимися в известном СЛОНе (со­ловецкий лагерь особого назна­чения). Это замечательное посла­ние соловецких узников мало кому известно в России по той причине, что Московская Пат­риархия держит его под спудом». В обращенном к «правитель­ству СССР» документе нет даже и тени соглашательства. Еписко­пы во всей правде заявили, что «в самых основах миросозерца­ния между Церковью и государ­ством не может быть никакого внутреннего примирения, пото­му что условием ее бытия и смыслом ее существования явля­ется то самое, что категоричес­ки отрицается коммунизмом… Православная Церковь считает сыск и политический донос совершенно несовместимым с до­стоинством пастыря».