Со дней Константина до начала нападения арабов поклонение иконам и реликвиям постоянно возрастало… Во времена Григория Великого (540 г.) в западных церквях уже процветало также и поклонение иконам. Благодаря распространению писательского и читательского искусства среди духовенства и народа, традиции поклоняться иконам приобрели небывалый размах. Картины, писанные масляными красками, статуи, памятники и другие зримые изображения священных предметов стали удобным средством, чтобы поучать народ, привлекать его к богослужению и оживлять религиозные чувства людей. У некоторых духовных хватало благоразумия рассуждать, служат ли эти изображения вспомогательными средствами для поклонения или сами эти предметы становятся средством для поклонения. Однако невежественные и суеверные прихожане, поклоняясь, будь то изображением, будь то статуей, впадают в своего рода идолопоклонство.
До конца шестого столетия идолопоклонство в восточных церквях было введено как-то формально, в течение седьмого столетия это нашло постоянно возрастающее вторжение и в западные церкви. Стало обычаем падать ниц перед, так сказать, «образами», поклоняться им, целовать их, украшать их различными драгоценными камнями, возлагать на них руки при клятвах, так же приглашать их быть свидетелями крещения.
Лев III – талантливый правитель, принял решение очистить церкви от постыдных идолов… Он воображал, что, возможно, изменить или улучшить религию своих подчиненных кесарским эдиктом, потому издал эдикт в 726 году против суеверного поклонения изображениям, против постыдного злоупотребления ими, не приказав, однако уничтожить их. К своему великому раздражению и досаде, он натолкнулся на высокомерие и гордую власть папства, равно и на привязанность народа к образам. Поэтому, как только рука кесаря поднялась на народные кумиры, со всех сторон полилось бурное волнение. Этот эдикт коснулся всех классов на востоке и на западе. Особенно сильно было противостояние монахов. Лев раздраженный таким противоборством в ответ на его указ, издал второй, еще более строгий эдикт, и в нем уже приказал уничтожить иконы и фрески со стен.. Повсеместно были свергнуты священные статуи, грубыми руками сорваны изображения и иконы, на глазах фанатично возбужденной толпы они разбивались на куски, сгорали в огне. И тогда «без всякого страха, не боясь даже самой смерти, мужчины, женщины и дети кинулись на защиту своих кумиров, которые были для них дороже собственной жизни…»
Ярость народная уже не имела границ, само присутствие кесаря было не в состоянии держать их в рамках.
Как в столице, так и в провинциях оказывали противоборство исполнению кесарского эдикта.
Папа Григорий II воспротивился покориться эдикту кесаря. Весь народ поклялся папе и образам защищать «святое дело», не щадя своей жизни. Монахи же, занимающиеся ремеслом изготовления икон и статуй, увидев, что их ремеслу, благодаря которому они получают богатство и влияние грозит опасность, стали агитировать против кесаря и называть его отверженным отщепенцем. (Андрес Миллер, История христианской Церкви Том1,стр.410-420).
Папа Григорий II отвечал на письмо кесаря в высокомерном тоне, с обвинением в невежестве и богоборстве, угрожая кровавыми последствиями. В этом же письме он пытался обосновать богоугодность иконопочитания множеством нелепых с библейской точки зрения аргументов.
«Тщательное исследование посланий древности ни в коем случае не способствуют впечатлению, будто Григорий написал столько лжи в пользу поклонения образам из-за непонимания или незнания. Гораздо более очевидно, что он рассчитывал на незнание кесаря. Можно только поражаться такой наглости автора, который к тому же стоял на переднем плане христианской церкви» (там-же стр. 416)
«Ни на одном всемирном соборе ни единым словом не было поощряемо поклонение образам или почитание икон. Насквозь лживо так же и утверждение о единодушном свидетельстве отцов церкви. За исключением Григория Великого, у отцов церкви первых 6 столетий христианского летоисчисления, я нигде не нахожу упоминания почитания икон». (Грейнвуд, том 3)
Точка в распре об иконах и образах была поставлена на Никейском соборе. Ирина, супруга сына и приемника Константина, сына Льва, честолюбивая, лукавая и гордая женщина, захватив бразды правления, решила этот вопрос. На соборе присутствовало 350 епископов. Результат собора был предопределен. Уже в самом начале собора обсуждался вопрос об отношении к иконоборцам как к еретикам. «Тарасий, ведущий собор, утверждал, что таких должно отнести к злейшим еретикам, т.к. отречение от образов равнозначно отречению от самого Господа Иисуса Христа». (Андрес Миллер, История христианской церкви, т.1)
На соборе была признана законность образов, распятий, священной утвари, которой нужно не только отдавать почтение, но и напрямую использовать в поклонении служению Богу. Противников ожидала суровая участь – отлучение от церкви. Под шквал продолжительных аплодисментов участники собора единодушно провозгласили: «Все мы веруем, все мы утверждаем и подписываем это. Это Апостольская вера, ортодоксальная вера, вера всемирная. Мы, поклоняющиеся Триединству, почитаем иконы. Кто не делает этого, да будет проклят! Да будет проклят всяк, кто называет иконы идолами! Прокляты все, обращающиеся с таковыми, которые не почитают икон…»
«Должно подчеркнуть, что это достойно внимания: первой, давшей повод к поклонению образам, была женщина, первой, вновь восстановившей поклонение образам, когда это зло было близко к истреблению, была также женщина. Елена, мать Константина Великого, была безупречна и богобоязненна, тем не менее, враг употребил ее на то, чтобы ввести реликвии как священные предметы воспоминания, которые стали превращать христианство из чистого духовного богослужения в богослужение по языческому образцу. Лукавая Ирина была орудием сатаны для восстановления и утверждения поклонения иконам».
(Андрес Миллер, История христианской церкви, т.1, стр. 420-421).
Со всей очевидностью мы видим, как безобидные на первый взгляд стремления к видимым образам прогрессируют в форму мерзкого идолопоклонства. То, что начиналось, как только признание, в конце стало объектом поклонения. Мы видим как трудно, а точнее невозможно искоренить идолопоклонство, когда оно проникло в сознание. Печальная история Израильского народа повторилась в судьбе христианской церкви. Из этого можно сделать простой, но очень важный урок: практика изображений Христа, даже не с целью поклонения, таит в себе опасность.